После окончания Ленинградского Краснознамённого военно-топографического Училища в 1961 году, судьба уготовила мне служить в городке Климово Новозыбковского района Брянской области. Назначение получил в Управлении кадров Московского военного округа в отдельный авиационный инженерный полк. Как оказалось, это полк ФКР (фронтовых крылатых ракет), который был развёрнут на базе авиационной части, ранее дислоцируемой в этом городке. Номер полка в Климово, как я позже узнал, 561-й. В дальнейшем на Кубе он числился как 222-й отдельный авиационный инженерный полк. Первая моя должность в полку называлась "старший техник-геодезист", в задачу которого входило ориентирование станции наведения и пусковой установки по расчётной директрисе пуска ракеты. В Советском Союзе, с его универсальной и разветвлённой системой закреплённых на местности геодезических знаков, это не представляло сложной задачи для выпускников моего родного Училища, и я легко и быстро вписался в необходимый режим своей специальной работы и службы. Уже весной 1962 года я был участником моих первых полковых учений в степях под Сталинградом с практическими стрельбами, подтвердившими готовность полка к эффективному применению ФКР и мою квалификацию как геодезиста. Ведь геодезические данные для пуска готовил здесь именно я.
В августе 1962 года в полк поступило распоряжение о его полном доукомплектовании и замене наших некоторых офицеров и солдат на людей, прибывших из других аналогичных воинских частей. Не берусь утверждать, что причины были исключительно морально-деловые, подозреваю, что были и ещё какие-то другие. Официально пока ничего не объявлялось, но пошёл слушок, что нас готовят к какой-то важной правительственной командировке, возможно и заграничной.
В конце августа уже официально объявили о начале сбора и погрузки в железнодорожный эшелон. На открытые платформы загрузили и укрепили всю технику полка, а личный состав разместили в простых вагонах. Назначены караулы для охраны техники и имущества, назначены старшие по вагонам, и мы покатили в неизвестном направлении. Маршрут эшелона был весьма сложен для восприятия, движение было не очень скорым со множеством остановок, но через пять дней мы оказались в порту Балтийск Калининградской области.
Дня три мы находились в казармах местной воинской морской части в ожидании погрузки на корабль и это время не было потрачено напрасно. Нас всех переодели в гражданское, и мы стали похожи друг на друга. Местные матросы, которые видимо отправляли подобные корабли не первый раз, дали нам множество полезных советов на дорожку. С их подачи мы затарились хорошей водкой в магазинах Балтийска, прикупили солёной селёдочки и огурчиков, в общем, приготовились капитально к дальнему морскому переходу. И всё это нам очень пригодилось.
Наконец прибыл для нас сухогруз "Лесозаводск", приписанный к Одессе, и мы начали грузиться. Здесь мы получили навыки и грузчиков, и крепильщиков тяжёлых грузов в трюмах судна, а некоторые попробовали себя в качестве корабельных крановщиков, и это нам тоже пригодилось уже при разгрузке нашего хозяйства на Кубе. На самый низ в трюмы были опущены МАЗы и КАМАЗы и другая тяжёлая техника, выше ярусом в твиндеках на нарах на пенопластовых матрацах и с такими же подушками расположился личный состав полка. Там же расположилось и большинство офицеров, ведь кают для таких, как мы, пассажиров, увы на сухогрузах не предусмотрено. Лишь немногие из старших офицеров были устроены в каютах, и то видимо, за счёт уплотнения экипажа судна. Во время похода это позволяло многим офицерам передохнуть от твиндека в этих каютах.
Под вечер, когда немного отдышались от погрузки, командиры собрали у нас все документы и передали их на хранение в организованный штаб на судне. Немного погодя "Лесозаводск" тихо отвалил от причала и отправился в путь, но никто не знал, куда. До этого было сообщено о важной правительственной командировке и мы были в догадках: Индонезия, Африка, Куба... В мире в это время было весьма неспокойно. (01, 02, 03)
Без особых приключений мы прошли через пролив Скагеррак в Северное море, далее через пролив Ла-Манш вышли в Атлантический океан и уже в Бискайском заливе попали в жесточайший шторм. Вот здесь-то и понадобился алкоголь, запасённый в Балтийске. Оказалось, что вистибулярный аппарат под воздействием алкоголя во многом выключается, и в таком состоянии легче переносить сильную качку. Большинство из тех, кто не причастился, оказались повержены морской болезнью и плохо перенесли это испытание, некоторым пришлось оказывать врачебную помощь. Больше суток носило нас по волнам и мы смогли убедится в мощи природной стихии и слабости человека, как существа. Наконец океан смилостивился и успокоился, и воины смелее стали "выползать" на палубу подышать свежим воздухом, ведь в твиндеках была ужасная духота, да и запах блевонтина не воодушевлял.
Мы уже достаточно далеко ушли от берегов Европы, океан был теперь к нам благосклонен, стоял штиль или дул лёгкий бриз. "Лесозаводск" уверенно скользил по океанской глади. Мы с борта корабля любовались на стайки дельфинов, сопровождавших нас, и силуэтами кораблей, проплывавших вдалеке. Наконец нам сообщили, что идём на Кубу. Особого энтузиазма от сообщения мы не испытали, ведь нас влекло в неизвестность, но и особого напряжения не было. Мы верили в нашу Родину и верили в себя.
Режим маскировки стал усиливаться по мере приближения к берегам Америки. Выход на палубу резко сократили и пускали небольшими группами по очереди. Кстати, те, кто обретался в твиндеках, вынуждены были пользоваться туалетом, размещённым на корме и нависавшим частью над морской стихией. И это было что-то. Туалет этот был обычным нашим традиционным "скворечником", какие мы строим для этих целей на дачных участках, только хорошо закреплённый тросами за имеющиеся конструкции палубы. Так что корма корабля носила явные признаки жизнедеятельности наших организмов.
Когда "Лесозаводск" прошёл большую часть Атлантики между материками, начали появляться самолёты, явно интересующиеся кораблями и разглядывающие нас с близкого расстояния. А как только прошли Багамские острова, облёты стали регулярными: самолёты пролетали настолько близко, что уже можно было разглядеть выражения лиц пилотов. Появились и военные корабли США, которые шли параллельным курсом, или даже пересекали наш маршрут, создавая угрозу столкновения. Было немного страшновато, но, к счастью, всё обошлось. Был весьма одиозный случай с американским военным кораблём: шёл он параллельным курсом и, кажется, вся его команда выстроилась по борту, ближнему к нам. Видно было, как америкосы ёрничали, показывая нам непристойные жесты и что-то выкрикивали. Жаль, что у меня не было возможности запечатлеть этот акт "высокой американской культуры". (04)
Тем не менее на восемнадцатый день плаванья "Лесозаводск" достиг берегов Кубы и причалил в порту Сантьяго-де-Куба, где нас уже поджидали кубинские товарищи и кто-то из наших. Выгрузка началась незамедлительно и прошла организованно, благо, что некоторый навык в этом деле мы получили в Балтийске. За время выгрузки командир полка Мальцев Д.Г. посетил место, где должен был встать полк и вернулся назад. Техника из основных средств полка выстроилась в колонну и двинулась к месту дислокации, оставив часть имущества полка в порту под охраной.
Расположился полк в местечке Майари-Арриба, в казармах, где по некоторым сведениям была ранее военная автошкола диктатора Батисты. Двенадцать лёгких однотипных одноэтажных построек позволяли нашему полку нормально организовать отдельно казармы для солдат и офицеров, штаб полка, а также столовую, медсанчасть и клуб. В общем, все атрибуты воинской части были в наличии. При этом военный городок был как бы в котловине среди гор, что обеспечивало хорошую возможность для охраны этой территории. По внешней границе охранялась территория силами кубинцев, а внутренняя часть и важные объекты охранялись внутренним караулом полка. (05, 06)
У каждого в казарме была обычная армейская кровать с покрывалом от москитов и небольшой шкаф для личных вещей. В казарме довольно просторно, много воздуха, при этом она неплохо продувалась. В торце казармы был душ. Туалет был на улице в некотором удалении. В общем, бытовые условия были весьма сносными, оставалось только добросовестно трудиться, чем и был занят личный состав полка, за редким исключением. (07, 08, 09, 10)
Конечно, первостепенной задачей была проверка готовности техники полка к реальным действиям, и этим занимались все без исключения. Проверялось состояние электростанций, пусковых установок, станций наведения, ведь после такого длительного перехода, когда все элементы подверглись высокой влажности и температуры, не исключалась возможность отказа в системах.
Сразу началась рекогносцировка и геодезическая подготовка стартовых позиций для пуска ракет. Это уже была моя задача и задача отделения подготовки данных для пусков. Координаты стартовых позиций мы снимали с крупномасштабных карт, на которые впечатывалась наша традиционная километровая сетка. Координаты целей мы получали из штаба полка, а направление истинного меридиана и азимут направления пуска приходилось определять с помощью астрономических наблюдений (чаще всего по высоте Солнца). Ведь тогда ещё не было гиротеодолитов, а гироскоп топопривязчика не обладал необходимой точностью.
На геодезические работы мне приходилось выезжать и в составе небольшого отделения, подчинённого непосредственно мне, а часто и в небольшой компании с младшими командирами и офицерами. Если мне было необходимо выезжать достаточно далеко от места дислокации полка, то меня сопровождал переводчик и одновременно охранник-кубинец.
27 октября 1962 года, когда был сбит американский самолёт разведчик "У-2", в полку была объявлена тревога. Все наши наличные силы заняли отрытые ранее окопы, в ожидании нападения "контрас". Конечно, и наружное кубинское охранение было приведено в полную готовность. Самые напряженные часы мы провели вечером, когда стало темнеть. Сидя в окопах, мы с минуты на минуту ожидали нападения. Наше штатное вооружение (кажется, было несколько автоматов у сержантов, а офицеры вообще только при своих пистолетах) не давало нам особых шансов отразить серьёзное нападение, если оно будет с автоматами и пулемётами. Но мы же были всё-таки в окопах и готовились к отражению, поэтому паники никакой не было, только сильное напряжение. Мы нервно вслушивались в ночные шорохи и старались общаться только жестами. К утру, когда стало светать, напряжение немного спало, к тому же усталость притупила чувства, и стало понятно, что отражать, к счастью, ничего не придётся. Утром окопы мы ещё не покинули, завтракали в столовой по очереди, оставляя людей на дежурстве, а к обеду был дан "отбой". Несмотря на сильный стресс, который мы перенесли в то время, это событие постепенно затушевалось повседневной воинской жизнью на острове с его особым климатом и его людьми.
Через полгода я уже довольно сносно мог объясняться с местным населением, во всяком случае, под рукой всегда был русско-испанский словарь. (11, 12, 13)
Моя автономность при поездках давала возможность останавливаться в интересных местах, знакомиться с людьми и общаться с ними. Эти встречи оставили у меня самые хорошие впечатления о кубинцах. Большинство из них с энтузиазмом приняли революцию и искренне верили в светлое будущее. Встречали они нас приветливо, с открытой душой, так как верили в то, что мы искренние посланники социализма. Более того, они были уверены, что кубинцы в союзе с СССР — могучей державой мира, могут победить любого врага, даже американцев. И лозунги, которые бытовали в то время на Кубе, отражали эти настроения: Родина или смерть! Мы победим! Куба (фара) прожектор Америки!... (27 — 36)
Геодезические работы и уникальные возможности общения это только часть моей службы в полку ФКР. Кроме этого, конечно, была и сама воинская служба: караулы, наряды, работа с подчинёнными мне солдатами. (14 — 26).
В полку был штатный топопривязчик на базе ГАЗ-69, к сожалению, его использовали в основном как проводника, чтобы не заблудиться на незнакомой местности, и то только на первых порах. Мне приходилось его использовать в основном как транспортное средство, чтобы доехать до места, где я чаще проводил астрономические наблюдения и измерения с помощью ленты и дальномера ДДИ.
В то время на Кубе бегало много шикарных машин времён Батисты, и нам интересно было их лицезреть. На таких машинках к нам в полк неоднократно приезжали наши кубинские товарищи, и мы могли удовлетворить наш интерес к этим авто, хоть и поверхностно. (42 - 45)
Мне приходилось неоднократно бывать в Гаване, я искренне восторгался её красотой, особенно в центральной части и на набережной. Современные фотографии Гаваны, которые я нахожу в интернете, мне кажутся сюрреализмом. Отдельные кадры моей хроники уличной гаванской жизни того времени здесь: (48 - 57).
Когда определённое количество стартовых позиций было подготовлено, оставалось только периодически проверять на местности наличие наших знаков для ориентирования. Появилось больше времени для размышлений и созерцания. Для нашего полка в районе Сантьяго-де-Куба был организован профилакторий, в котором офицеры могли отдохнуть. Мне тоже приходилось там побывать несколько раз. Хорошее трёхразовое питание, недалеко пляж, умеренная доза Бакарди и спокойная тихая обстановка, что ещё надо для полноценного отдыха.(46, 47)
В 1963 году мы начали готовить кубинцев для работы на нашей технике. Видимо, уже было принято решение оставить ФКР кубинцам. Осваивали они наше ремесло хорошо и достаточно быстро. Они привыкли к нам и стали даже понимать наш испанский, дополненный красноречивыми жестами, и мы даже сдружились с ними. Это были в основном очень молодые ребята из разных учебных заведений республики.
Ураган "Флора", который накрыл Кубу 4-8 октября 1963 года, повредил очень много строений и насаждений на острове. Для нас такое буйство тропического урагана на суше было большой неожиданностью. Пострадали более всего прибрежные районы и открытые пространства на острове, ведь постройки здесь не такие капитальные, как у нас. Городок полка находился в котловине между гор, поэтому последствия были не столь разрушительны, но часть кровли казарм в нашем городке было снесено. Нужно отдать должное нашим кубинским товарищам, что они помогли нам быстро все восстановить.
Между делом мы не оставляли и свои увлечения: кто музыкой занимался, кто спортом, а некоторые и тем и другим. В военно-топографическом Училище я впервые увидел настоящий бильярд, он стоял в клубе, и по выходным дням курсантам разрешалось на нём поиграть. Я стал пробовать играть, и у меня это неплохо получалось. На Кубу вместе с другим полковым хозяйством завезли небольшой бильярд и установили его в клубном помещении. За короткое время организовалась очередь играть на нём, и он стал популярным проведением времени для многих офицеров. Ведь бильярд очень универсальная игра, она не требует особых усилий, не зависит от времени суток, от погоды, позволяет играть и одному, и командой, а также общаться в процессе игры. На приведенной фотографии (41) можно легко определить, когда это было. Я так пристрастился к бильярду, что после Кубы, где бы я ни служил, обязательно искал, где есть бильярд и как бы поиграть. Позднее я превратился уже в знатока бильярда и даже с 2001 года занимал должность Председателя Всероссийской коллегии судей. Мой сайт: www.billiard-msk.ru
Так что время на Кубе мы не потеряли, и многие мои товарищи смогли приобщиться и освоить новые для себя занятия и возможности. (38 - 41)
Однако время шло, и кажется, что наша задача на Кубе подошла к завершению. Мы постепенно и без суеты передали нашу технику кубинцам, и пришла пора прощаться с нашими друзьями.
В июне 1964 года на плацу полка выстроились наши и кубинские подразделения, были отданы последние рапорты, прозвучали пламенные речи о верной дружбе и взаимной любви, произошел обмен последними памятными вымпелами, торжественное прохождение строем и... до свиданья. (58 - 65)
С личными вещами нас доставили в знакомый нам порт Сантьягоде-Куба. Несколько памятных фотографий около борта когда-то комфортабельного лайнера "Победа", и мы загрузились на борт.
Условия перехода через Атлантику в обратную сторону были несравненно комфортабельнее. И вот уже мы видим минареты Стамбула справа по борту, и близок наш берег. (68 - 71)
Прибыли мы в наш родной Севастополь, и наша кубинская эпопея была завершена. Нам выдали здесь отпускные и предписание явиться в Управление кадров МВО, так как полк наш был расформирован. Однополчане разъехались в разные стороны и затерялись.
Казалось бы, прошло 54 года с того памятного времени, и зачем теперь вспоминать о прошедшем опасном отрезке из нашей жизни и жизни нашей Родины? Ведь тогда в нашей стране не было официальных миллиардеров, нищих, ковыряющихся в мусорных баках, бомжей, миллионами кочующих по стране, миллионов беспризорных детей при живых родителях, сборов средств для лечения больных в виде пожертвования и многого другого... Не было огромной армии охранников в универмагах и ларьках, школах и детсадах...
Мы теперь живём в другом мире — мире капитализма, который выстроен на месте бывшей нашей Родины и не самыми лучшими людьми из нашего поколения. Они, расположившись на верхнем ярусе нынешней жизни, уверяют нас, что теперь-то мы "свободны", но от чего, не поясняют. Да, теперь свободно в России живут воры и мошенники, вывезя всё, что только можно, из нашего общего когда-то дома. Они перевели в иностранные банки умопомрачительные средства, скупили в "тёплых" странах дворцы, яхты, ранчо... устроили детей там на жительство, в надежде умыкнуть из России в любой момент. Но капитализм живёт по законам джунглей и "новые русские" об этом позабыли. И там на "западе", как и везде, воров не любят и никогда их не признают равными себе. Как только откачают у них деньги, "нажитые непосильным трудом", всех их превратят в бомжей. Примеров подобного отношения к ним уже сегодня предостаточно.
Современная Россия, обворованная и обескровленная, представляет собой лакомую жертву для международного империализма. Её природные богатства не дают покоя сильным мира сего. Они устами своих правителей уже давно заявили, что несправедливо представлять эти ресурсы россиянам, и не оставляют надежды завладеть ими, надеясь на расчленение России. Ведь современная Россия сейчас и выживает только за счёт продажи природных ресурсов. Не зря же так методично уничтожалось всё промышленное производство в нашей стране новой "демократической властью". Теперь и сама эта власть почувствовала угрозу отъёма средств их благополучия иностранными монополиями. Не будь у России ядерного оружия такой мощности, давно бы её оккупировали "партнёры" нашего правительства. Поэтому современная Россия вынуждена обратиться опять к Армии и пытается её модернизировать, повысить её мощь и боеготовность. Только "непоправимый ущерб", который может нанести сегодня Россия своему потенциальному "партнёру", останавливает его от прямой агрессии. Вот такие отношение между "партнёрами" при капитализме.
Но проблема ещё в том, сможет ли современная наша Армия так беззаветно служить России, как это делали мы в СССР. Наши правители, опустив общественную и государственную мораль "ниже плинтуса" судорожно пытаются воскресить веру в лучшее будущее, обращаясь к патриотизму, но, большинство из них, деток своих отправили учиться к "партнёрам". Именно там их учат патриотизму и весьма успешно, если судить о их публикациях в соцсетях.
Но в укор нам, живут и борются и сейчас такие страны социализма, как Куба или Северная Корея. Правда, их социализм немного отличается от бывшего нашего, но они, слава богу, пока ещё выживают, подавая пример всему миру. И вообще мир сегодня стоит на развилке "левого поворота" - в сторону более справедливого мироустройства.
Кадышев Владимир Дмитриевич, Москва, февраль 2018 г.,
billiard-msk.ru